Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Шеф сказал: «Надо, Слава». И он поехал. Сперва поездом, потом — на попутке, потом — пешком через озябший лесок по тропинке, показанной ему водилой: «Вроде бы там, говорят, сейчас институт какой-то...» Ну, а над названием учреждения они посмеялись вместе. Решили, опечатка.
Пальцы с кривыми желтыми ногтями приняли документы.
— Порядок. Иди, давай.
Железные створки, натужно завывая, отползли в сторону. Я шагнул в проем, и ворота за моей спиной закрылись. Из будочки КПП кряхтя выполз мой сипатый собеседник — тщедушного сложения старец — и заковылял по вытоптанной в снегу тропинке к приземистому строению в глубине двора. Я поспешил за ним.
— Пойдем-пойдем, — сипел старец, не оборачиваясь, — тута тебе хорошо будет. Дома-то, небось, не очень с тобой церемонются, а тута, у нас хорошо тебе будет. Пойдем, давай.
«Черт, — подумал я, — как в дом престарелых ведет. Или в монастырь».
— Папаша! — крикнул я ему в затылок, — как это переводится — «НИИ ДУРА»? А?
— А ты не ори, давай, — резко остановился мой проводник. — НИИ ДУРА — это институт дураков, значит. Дураков тута исследуют. И тебя, вот, исследовать будут.
Он заковылял дальше, бормоча: «Это для умных — в стекле да в бетоне, а для дураков и так сойдет...» А я подумал, шутник, мол, дедуся, но почувствовал себя как-то не совсем уютно.
Мы подошли к бараку, и дед постучал. Из тесных сеней пахнуло казармой. Дед пропустил меня вперед, я хотел спросить его про паспорт, но дверь захлопнулась, и я остался один на один с новым, но не менее тоскливым персонажем — женщиной с кислым одиноким лицом. «Ходют, ходют, когда хочут, ночь бы хоть вздохнуть дали», — неприязненно проворчала она и провела меня в холл с хилым фикусом в горшке.
Женщина открыла древний шкаф, покопалась в нем и сунула мне серую застиранную наволочку, две серые застиранные простыни, два серых застиранных вафельных полотенца и печатку мыла без обертки. Она отметила в толстой потрепанной книге, чего сколько дала «шт.», вписала туда же мою фамилию, заставила поставить автограф и коротко проинструктировала:
— В конце коридора, налево.
— Там уже кто-нибудь есть — спросил я, решив, что меня ожидает гостиничный номер, самый что ни на есть плохонький, вероятно.
— Есть, — саркастически подтвердила она и добавила таким тоном, что я сразу почувствовал себя глубоко порочной натурой: — Простыни на портянки не рвать, взымлем в пятикратном размере.
Я поплелся по коридору, открыл дверь в конце его и остановился в нерешительности. Вдоль тускло освещенной комнаты тянулись ряды двухъярусных сеточных коек.
— Мужики! — раздался писклявый голос сверху, — еще один дурак прибыл. Привет, дурак.
— Пусть лучше сразу вешается, — отозвался другой голос, и целый хор загоготал так, словно шутка была действительно удачной.
— Хлопец, — позвали слева, — подь сюда, тут возле меня место свободное имеется.
— Не ходи к нему, симпатичный, — снова встрял писклявый, — не ходи, он голубой...
— ...Сюда давай, — раздался сиплый голос. — Паспорт давай. И командировочный давай.
14 кб
9 кб