Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
«Ошибка господина Роджерса» — о работе советских чекистов по разоблачению и обезвреживанию иностранных разведчиков. Время действия повести — послевоенный период.
отрывок из произведения:
...Поезд шел медленно, словно давал возможность внимательней рассмотреть незнакомую землю. Аккуратные домики, тянувшиеся вдоль полотна железной дороги. Земельные наделы, тщательно отделенные от мира не высокими, но глухими заборчиками... Кое-где в окнах уже горел свет. Рано поднимаются люди, значит, у них немало забот. Но в эти минуты я думал не о чужих заботах.
Все было для меня новым, интересным, необычным.
Заграница... Через каких-нибудь полтора часа — знаменитая Вена.
Пожалуй, не только я один поднялся в полночь, умылся, оделся, приготовил вещи. Возле окон группками и в одиночку стояли пассажиры и рассматривали маленькие, чисто убранные станции, которые мы проезжали.
А поезд громыхал на стрелках, вагоны ритмично покачивались, мелькали встречные составы.
Я нетерпеливо поглядывал на часы. И неизвестно, что меня больше волновало: встреча с братом или с чужим миром.
В последнем письме брат предупредил, чтобы я не выходил из купе. Иначе как он меня узнает! Ведь прошла целая вечность! Тридцать лет.
Город приближался... Он был где-то рядом. Заводы, закопченные домики, оживленные пригородные станции...
Я, наверное, очень волновался, потому что даже не заметил, как поезд, замедляя ход, остановился у перрона.
Да... Мне нужно занять свое место. Люди торопились. И я прошел в купе, примостился на своем диване и стал рассматривать невзрачный номерок, по которому брат сможет меня отыскать... Не по глазам, не по голосу, а по номеру.
Вагон пустел... Вдруг в купе ворвался полный розовощекий мужчина. Через секунду я оказался в его крепких объятиях. До сознания медленно доходили детали. Почему у него такие пухлые щеки? Большой живот. И весь он словно бочонок. Ну, допустим, потолстел, но голос тоже чужой... Язык! Конечно, и язык чужой.
Толстяк продолжал меня хлопать по плечу, обнимать, шумно и пыхтя радоваться, а я все не мог прийти в себя.
Кто это? Неужели это. мой брат?
Наконец он отступил, насколько позволяло тесное купе, чтобы лучше меня рассмотреть.
— Якый ты у мэне молодэц, Павлуха! Прыихав! — громко причмокивая, восхищался он.
«Почему Павлуха, при чем тут украинский язык?» — проносилось в моем сознании, прежде чем я понял, что передо мной стоял совершенно чужой человек.
— Алексей, а не Павлуха. Вы ошиблись.
— Как Олексий? А дэ Павлуха? Якэ у вас мисцэ? — все еще не понимая, что происходит, басил толстяк. И его маленькие глазки, вынырнув из-под жирных век, удивленно уставились на меня, потом на номер моего места.
— Седьмое, — сказал я.
— А мени трэба симнадцатэ. Пробачьте. Я вид щырого сердца... Пав-лу-ха! — закричал он, с трудом выбираясь из моего купе.
Я опять опустился на свое место. Почему-то эта, казалось бы, невинная ошибка испортила мне настроение.
В купе заглянул высокий, сухощавый, с родинкой на щеке, элегантно одетый мужчина.
Зоря! Конечно, это Зоря! Он не бросился ко мне, а только прошептал:
— Святая дева Мария! Наконец-то...
Мы не знали, что сказать друг другу. Не было шумных восторгов. Было только удивление и какая-то непонятная грусть.
У него влажно поблескивали глаза. Зоря и не пытался скрывать своего состояния.
— Наконец-то, — то и дело повторял он.
Прошел проводник, напомнив, что все пассажиры давно сошли и нам не мешало бы сделать то же самое...