Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Донской казак Степан Разин поклялся отомстить боярам за своих замученных пытками друзей. Возглавив восставших крестьян, он становится предводителем целого войска. Со всей земли русской стекаются к нему униженные и оскорбленные. Царь Алексей обеспокоен растущей силой атамана. Церковь предает анафеме Степана, собравшегося в поход на Москву. Регулярным царским войскам удается остановить отряды повстанцев у стен Симбирска. Сподвижники гибнут, а сам атаман схвачен. Тяжелые пытки не сломили волю Разина.
отрывок из произведения:
...В хате Разина чисто прибрано. В углу черные образа на клинообразной божнице по серебряным венцам завешаны шитыми полотенцами, глиняный пол устлан пестрыми половиками.
Олена, нарядная, в новой плахте, в красных штанах, в сапогах с короткими голенищами, прибирала стол.
— Ты бы подсобил, Фролко, или Гришутку покликал — где он?
Черноволосый, с девичьим лицом, уже тронутым морщинами около карих глаз, Фрол ответил женщине бренчаньем струн домры, потом приостановил игру, сказал:
— Твой Гришутка с ребятами побежал за город — играют в войну.
Снова забренчали струны.
— Чого брежчишь? Ужо придет, наиграешься — жди!
— А ну его, лисьего хвоста, волчьего зуба! Не люблю, Олена, Корнея, и Стенька его не любит.
— Ой, лжешь! Стенька батьку хрестного любит и почитает...
— И покойный отец Тимоша не любил... В ночь, как помереть ему, я его хмельного вел по Черкасскому, говорил: «Берегись Корнея, Корней дуже хитрой». Давно уж то было, да хорошо помнится.
— Не хитрой был — не был бы столь годов атаманом, а то без его совета и круг не бывает. — Олена засмеялась, подразнила Фрола, подходя, растопыривая над головой казака полные руки.
— Стара стала, а обнять, что ль? Вишь, много ты, Фролко, на девку походишь — оттого, должно, не женишься.
Фрол опустил глаза.
— Не женюсь и в помыслах не держу, — прибавил чуть слышно: — Тебе забава, а я тебя сызмальства люблю...
— Любишь? Ой, да не казак ты!
— Не лежит сердце к казачеству: война, грабеж. Где казаки, там смерть, а они лишь похваляются, что нещадны ни к младеню, ни к старику.
— Кабы Стенько тебя чул — согнал бы с хаты.
Фрол рванул струны. Олена отошла к столу, поправила яндову с вином, одернула скатерть.
— Чего струны тревожишь?
— Вишь, эти пищат — не могу терпеть.
В углу у дверей стояла большая ржавая клетка, из нее пахло тухлым мясом. Два ястреба сидели на жердочке клетки один против другого, но их разделяла проволочная сетка, и ястреба, срываясь с жердочек, бились в сетку, впивали крючкообразные когти, норовя достать один другого, и не могли — вновь садились, свистели заунывно:
— Фи-и-и... Фи-и-и...
— Махонькие были, а выросли — все сцепиться пробуют... Тебе бы, Фролко, в пирах домрачеем ходить... Стенько не такой. У, мой Стенько грозен бывает!
— Стенько по роду пошел. Батько Тимоша удалой был: с Кондырем Ивашкой (*40) Гурьев достроить цареву купцу не дал... сказывали...
— А ты не в породу. Ха-ха... девкой, вишь, тебя рожали, да сплошали... ха-ха-ха... — колыхалась полная грудь Олены, колыхался живот недавно беременной — топырилась спереди плахта.
Солнце било в хату жарко и вдруг померкло на короткое время. Высокая фигура атамана степенно прошла в сени хаты.
Взмахнулись концы половиков у дверец.
Корней-атаман, сняв шапку с бараньим околышем, перекрестился всей широкой пятерней.
— Эге, плясавица! Поздорову ли живешь, дочка?
— Садись, хрестный, испей чего с дороги.
— С дороги? Бугай те рогом! Не велык шлях.
Сверкнуло серебро в ухе, атаман сел к столу, заслонив солнечный свет.
— Э, да вона вечерница альбо денница? Домрачей у дела. Гех, Фрол! Круты казацкую, круты.
Фрол, перебирая струны, тихо подпевал:
А то было на Дону-реке,
Что на прорве — на урочище.
Богатырь ли то, удал казак
Хоронил в земле узорочье...
То узорочье арменьское,
То узорочье бухарское —
Грабежом-разбоем взятое,
Кровью черною замарано,
В костяной ларец положено.
А и был тот костяной ларец
Схожий видом со царь-городом:
Башни, теремы и церкови
Под косой вербой досель лежат...
— О кладе играешь? А ты, Фролко, песни не дослушал сам. Я от бандуриста чул, от темного старца, еще в младости моей; совсем не так та песня играется... Тай по-украиньски вона граетця...