Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Борис Львович Васильев родился 21 мая 1924 года в Смоленске. В семнадцать лет он добровольцем пошел на фронт, а после Великой Отечественной войны окончил в 1948 году Военно-техническую академию бронетанковых и механизированных войск. До 1954 года Борис Васильев был инженером, испытывал танки, потом он ушел из армии и начал заниматься литературной деятельностью. Первое же крупное произведение писателя (повесть «А зори здесь тихие...», вышедшая в 1969 году) принесло ему известность и любовь читателей. Тема Великой Отечественной войны получила развитие в повести «В списках не значился» (1974). Одним из лучших произведений эпохи «перестройки» стала опубликованная в 1984 году повесть «Завтра была война», действие которой происходит накануне Отечественной войны. По этой повести в 1987 году режиссер Юрий Кара снял одноименный фильм. В кино Борис Васильев начал работать с 1958 года, дебютировав как сценарист фильмом «Очередной рейс». Писатель принимал участие в создании таких известных художественных картин, как «Офицеры» режиссера Владимира Рогового (с Георгием Юматовым и Василием Лановым в главных ролях), «Аты-баты, шли солдаты», поставленная Леонидом Быковым. Кроме того, на основе собственной повести Борис Васильев создал сценарий для фильма «А зори здесь тихие...», снятого Станиславом Ростоцким. За эту картину ее создатели были удостоены Государственной премии СССР, а в 1973 году она была номинирована на «Оскар», но уступила фильму Луиса Бунюэля «Скромное обаяние буржуазии». Перу Бориса Васильева принадлежат также исторические романы «Были и небыли» и «Утоли моя печали» и роман «Вам привет от бабы Леры...».
Основой написания повести «Летят мои кони...» послужила биография писателя. В ней рассказывается о тех, кто встретил войну в семнадцать лет.
отрывок из произведения:
...Я не должен был появиться на свет. Я был приговорен, еще не начав жить, родными, близкими, знакомыми и всеми медицинскими светилами города Смоленска. Чахотка, сжигавшая маму, вступила в последнюю стадию, мамины дни были сочтены, и все тихо и твердо настаивали на немедленном прекращении беременности.
А меня так ждали! Войны вырывали мужчин из женских объятий, а в краткие мгновения, когда мужчины возвращались, ожесточение, опасности и стрельба за окном мешали любви и нежности: между мужчиной и женщиной лежал меч, как между Тристаном и Изольдой. Дети рождались неохотно, потому что мужчины не оставались до утра, и женщины робко плакали, провожая их в стылую темень. А смерть меняла одежды куда чаще, чем самая модная модница, прикидываясь сегодня тифом, завтра — случайной пулей, послезавтра — оспой или расстрелом по ошибке. И на все нужны были силы, и на все их хватало. На все — кроме детей. И я забрезжил как долгожданный рассвет после девятилетней ночи.
А маму сжигала чахотка.
И меня и маму спас один совет. Он был дан тихим голосом и больше походил на просьбу:
— Рожайте, Эля. Роды — великое чудо. Может быть, самое великое из всех чудес.
Через семь лет после этих негромких слов доктор Янсен погиб. Была глухая дождливая осень, серое небо прижалось к земле, и горизонт съежился до размеров переполненного людьми кладбища. Мы с мамой стояли на коленях в холодной грязи, и моя неверующая матушка, дочь принципиального атеиста и легкомысленной язычницы, жена красного командира и большевика, истово молилась, при каждом поклоне падая лбом в мокрую могилыгую землю. И вокруг, всюду, по всему кладбищу, стояли на коленях простоволосые женщины, дети и мужчины, молясь разным богам на разных языках. А у открытого гроба стоял инвалид — краснознаменец Родион Петров и размахивал единственной рукой с зажатой в кулаке кепкой.
— Вот, прощаемся. Прощаемся. Не будет у нас больше доктора Янсена, смоляне, земляки, родные вы мои. Может, ученей будут, может, умней, а только Янсена не будет. Не будет Янсена...