Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Константин Аксаков — сын писателя С.Т.Аксакова. До девяти лет жил в отцовском имении, затем семья переехала в Москву. В 1832 поступил на словесное отделение Московского университета, в 1835 закончил со степенью кандидата. В университете был близок со Станкевичем, который учился двумя курсами старше, Клюшниковым, Красовым, Белинским; начал публиковать свои стихи в журналах. По окончании университета продолжал писать стихи, изучал историю и немецкую философию, переводил немецких поэтов; в 1838 побывал в Германии и Швейцарии. После переезда Белинского в Петербург и смерти Станкевича (1840) сблизился с И.В.Кириевским и А.С.Хомяковым, стал одним из самых фанатичных идеологов славянофильства, появлялся в обществе не иначе как в зипуне и мурмолке, что было предметом всеобщих насмешек. В 1847 после публичного диспута был удостоен звания магистра за работу «Ломоносов в истории русской литературы и русского языка». Занимался филологическими исследованиями, писал для театра; ни одна из его пьес не имела успеха на сцене. Был одним из основателей и активных сотрудников «Московского сборника» и «Русской беседы». Издавал и собственную еженедельную газету «Молва» (1857), правда, с подставным официальным редактором — молодым юристом С.М.Шпилевским. Всего вышло 38 номеров газеты, прежде чем она была закрыта. Глубокое потрясение, вызванное смертью отца, надломило его: он умер девятнадцатью месяцами позже от чахотки — в Греции, куда был отправлен для лечения. Прах Аксакова был перевезён в Москву и захоронен рядом с могилой отца.
отрывок из произведения:
...Трудно себе представить более неприятное и даже оскорбительное впечатление, какое овладевает при чтении этой драмы. В драме выведено весьма нравственное лицо, крестьянин Ананий... Отчего же бы, кажется, возмущаться? Кажется бы, — напротив! Но противоречие заключается в самом художественном изображении этого лица, в той полной неискренности, с какою это нравственное лицо представлено, в том глубоком отсутствии внутреннего сочувствия, в том совершенно внешнем отношении, в какое стал к нему художник. В этой драме г. Писемский _показывает_ публике русского крестьянина высокой нравственности. Неправда, отсюда проистекающая на каждом шагу, — мутит душу. Нам невольно вспоминаются и поводильщики медведей, и показывальщики райков, и содержатели великанов и альбиносов {1}. Как будто слышишь такую речь:
«Вот, господа, дикий человек, русский крестьянин, мужик Ананий, — сел не в свои сани. В Питере купцом быть захотел, в столичном просвещении понаторел, а все ухватки мужицкие имел. А как есть, он мужик торговый, бык здоровый, нрав суровый. (Повернись-ка, Ананий! Видите, господа, какой плотный, а смотрит как дико; борода рыжая.) — А все же он мужик честный, всем известный. И в Питере был, да бога не забыл. (Покажи-ка, Ананий, как ты крестишься. Видите, господа: как и все православные крестятся.) — А и приехав в деревню свою далекую, нашел он себе обиду жестокую. А и хотел бы не мстить-простить, да люди добрые не дали. А и тот Ананий сердца не сдержал, вконец осерчал, жену избил и в сердцах ребенка убил. (Покажи-ка, Ананий, как ты серчаешь. Видите, господа, как он серчает, и зенки выворачивает.) — А все же он, дикий человек, русский крестьянин, — все же он христианин...
...Трудно себе представить более неприятное и даже оскорбительное впечатление, какое овладевает при чтении этой драмы. В драме выведено весьма нравственное лицо, крестьянин Ананий... Отчего же бы, кажется, возмущаться? Кажется бы, — напротив! Но противоречие заключается в самом художественном изображении этого лица, в той полной неискренности, с какою это нравственное лицо представлено, в том глубоком отсутствии внутреннего сочувствия, в том совершенно внешнем отношении, в какое стал к нему художник. В этой драме г. Писемский _показывает_ публике русского крестьянина высокой нравственности. Неправда, отсюда проистекающая на каждом шагу, — мутит душу. Нам невольно вспоминаются и поводильщики медведей, и показывальщики райков, и содержатели великанов и альбиносов {1}. Как будто слышишь такую речь:
66 кб
37 кб